Когда ураган Сэнди в прошлом месяце обрушился на берег США, он словно перенес миллионы ньюйоркцев назад в девятнадцатый век. Южная часть Манхэттена была обесточена, а наводнения вызвали короткое замыкание. Метро не работало, многим жителям приходилось пересекать остов пешком, а водоснабжение в некоторых местностях было загрязнено бактериями и другими веществами.
Сэнди, самый мощный атлантический ураган из когда-либо наблюдаемых, стал причиной потерь в 50 млрд. дол. по всему северовосточному побережью США. Кроме того, он наглядно показал, насколько плохо подготовлены даже самые богатые нации к чрезвычайным погодным явлениям. В некоторых недавних погодных катастроф также, хотя и в меньшей степени, причастна человеческая деятельность, включая жару в Европе в 2003 году и наводнениям в Англии в 2000.
Согласно выводам Международной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), штормы, наводнения и засухи будут возникать чаще, и иметь большую силу, по мере увеличения температуры климата. И если страны сейчас борются за сотрудничество, то, как они будут взиматься в теплом и жестоким будущем?
Еще десять лет назад слово «адаптация» было чем-то грязным на климатической арене — как намек на то, что страны могут продолжать вести свои дела, как это было до сих пор, а с беспорядком разобраться позже. Однако выбросы парникового газа увеличились до беспрецедентного уровня, а страны не смогли провести переговоры относительно преемника Киотского протокола по сохранению климата. Такова суровая реальность заставила климатологов и политиков искать способы приспособиться к некоторым из неизбежных перемен.
«Поскольку прогресс по уменьшению выбросов в большинстве стран замедлился, мы должны обратить наше внимание на адаптацию», — говорит Джон Барнет, политический географ из Мельбурнского Университета в Австралии.
Адаптация имеет тенденцию фокусироваться на жестких приемах, таких, как возведение дамб и плотин. Однако поскольку улучшилось понимание самой адаптации, то изменился и концепт. «Адаптация для разных людей означает разные вещи, и очень зависит от местности», — говорит Нейл Аджер, географ экономики и окружающей среды с Эксетерского Университета, Великобритания.